Богатый научный пласт

– Кирилл Сергеевич, сколько научно-исследовательских угольных институтов на сегодня работает в Республике?

– Угольные институты, их на сегодня девять, – это целый пласт нашей науки. Такое количество обусловлено историческим процессом. Вся наша научная база многие десятилетия работала не только на Донбасс, а на весь Советский Союз, а затем – Украину. Естественно, что в нынешних условиях возникает вопрос оптимизации деятельности угольных институтов. При этом каждый из них заслуживает отдельного внимания и подхода, поскольку у каждого – специфическая область исследований. 

– А в чем сложность оптимизации, допустим, такого известного, базового технологического института, как ДонУГИ?

– В предыдущие два десятилетия ДонУГИ переживал далеко не лучшие годы, поскольку со стороны власти, на наш взгляд, не предпринималось реальных шагов, направленных на развитие угольной науки. В 2014 году связи с Украиной были разорваны, и проблема еще больше углубилась: очень много заказов было от предприятий, оставшихся по ту сторону. Мы не были против продолжения работ. Это украинская сторона не желала сотрудничать с нашими институтами, по всей видимости, записав наших ученых в разряд своих врагов.

– Прекрасно знаем, что киевская власть под всевозможными угрозами пыталась вывезти отсюда учебные вузы. Предпринимались такие попытки в отношении науки?

– Попытки были. Киев хотел пойти по тому же пути, что и с университетами. Но с научными институтами этого не получилось еще в большей степени. Хотя в ход нередко шло принуждение с запугиванием. Кстати, по высшей школе значительный процент преподавателей, среди переехавших на Украину, составляют люди пенсионного или предпенсионного возраста. Дело, сами понимаете, не в идеологии, а в простой материальной заинтересованности. Мы понимаем этих людей, но и не оправдываем. С научно-исследовательскими институтами в этом плане картина была весьма позитивной. Из всех научных кадров по каждому институту находились один-два «возмутителя спокойствия», пытавшихся подбивать своих коллег то ли на выезд, то ли на увольнение. Кстати, кое-где коллективы не просто абсолютным большинством, но полным составом принимали решение продолжать работу. Поэтому вся структура сохранилась и начала функционирование уже в рамках Республики. Мы помним осень – зиму 2014 и начало 2015 года. Тяжелое время было. В сентябре основным вопросом была выплата зарплаты. Платили ее в гривнах. Не в виде зарплаты, а как социальные выплаты. Тогда главная задача была выжить, сохранить кадровый потенциал. И, как бы в Киеве ни надеялись, наша система не просто восстановилась, но и поступательно движется вперед.

Учет и контроль

– Но возможности и потребности наших угольных институтов выходят далеко за пределы Донецкой Народной Республики.

– Вы правы. Поэтому институты активизировали международное сотрудничество за пределами Республики. Прежде всего, с партнерами в Российской Федерации. Некоторые работают по уже «накатанным» связям, кто-то возобновил сотрудничество, которое развивалось еще в Советском Союзе и по различным причинам было забыто, кто-то налаживает новые связи. Сегодня все наши институты хоть и работают не на полную мощность, но стабильно развиваются, не просто возвращая утраченные позиции, но и выходя на новые.

– Каков принцип финансирования научно-исследовательских институтов?

– Финансирование научно-исследовательских институтов осуществляется исходя из утвержденных научных работ. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), заказчиком которых выступают органы государственной власти, финансируются из средств республиканского бюджета. Также источником финансирования могут быть физические и юридические лица, которые заключают договоры на выполнение научных работ или оказание соответствующих услуг. Полученные средства направляются в специальный фонд институтов. 

– Как утверждается тематика работ?

– Распорядительными актами. В соответствии с действующими порядками (в зависимости от видов работ) и с учетом рассмотрения на заседаниях Совета по науке. Заседания Совета по науке, который был создан в ноябре 2015 года, проходят как минимум раз в неделю. Каждый институт заявляет темы, по которым ведутся разработки. Темы обсуждаются, проходят экспертизу. На каждом заседании два-три института представляют результаты своих работ.

– И в чем они выражаются, результаты? Ведь есть работы более долгосрочные, есть менее.

– Совершенно верно. Есть большие фундаментальные работы, сроки выполнения которых занимают от 1 года до 3 лет, есть и разработки прикладного характера, которые уже могут внедряться в производство. Также выпускаются лабораторные или экспериментальные образцы техники, полная конструкторская документация. Результаты исследований могут быть освещены в статьях, монографиях, докладах на конференциях за границей.

– Значит, наши ученые не только варятся в своем соку, но и выходят, так сказать, на широкий оперативный научный простор?

– Да. И география очень широка. Наши научные сотрудники участвуют во всевозможных научных конференциях в России, странах ближнего и дальнего зарубежья. В данном случае я говорю не только об угольных институтах. И если в каких-то сферах у нас есть прорывные направления, то по некоторым нужно перенимать опыт. Точно так же и к нам обращаются за опытом. Это системный процесс, в котором мы, как государственный орган, стараемся оказать максимальное содействие и своевременно оценить перспективы. 

– Говоря словами классика, учет и контроль?

– И контроль достаточно жесткий, поскольку речь идет о бюджетном финансировании. И если говорить об угольных институтах, то от эффективности их разработок зависит самое главное – безопасность труда шахтеров, а также объемы добычи; соответственно, благосостояние людей и наполнение госбюджета. Иногда на заседаниях Совета по науке бывают весьма жаркие обсуждения. Чаще всего горячие дискуссии возникают, когда встречаются полярные точки зрения на выполнение одних задач. Но это очень полезно. Потому что в таких спорах может родиться кооперация не связанных на первый взгляд отраслей науки.

На службе производству

– Есть ли разработки, которые могут быть реализованы в угольной промышленности уже в ближайшее время?

– Конечно, и в достаточно большом количестве. К примеру, в ДонУГИ ведется разработка технологических схем отработки газоносных пластов, позволяющих улучшить проветривание очистных и подготовительных забоев. А значит, улучшить условия труда горняков. В МакНИИ проводятся исследования и разрабатывается новая схема подземного высоковольтного электроснабжения, в распределительной сети которой ограничены условия для формирования опасных емкостных токов утечки на землю, что повышает взрывобезопасность и электробезопасность в шахтах. НИИВЭ разрабатывает конструкторскую документацию на специальный взрывозащищенный электродвигатель с водяным охлаждением типа ЭКВ2-2,5 для привода очистного комбайна. 

– Давайте поговорим на такую тему. Наука у нас за прошедшие годы не помолодела. Сегодня Министерством образования и науки ведется работа по привлечению студентов к научно-исследовательской работе, допустим, во время практики? 

– Как сами понимаете, наука за три года не могла помолодеть. Вообще, такое положение – наследие украинского периода. К сожалению, престиж работы ученого упал чуть ли не до нуля. Одна из причин – финансирование по остаточному принципу. Еще один аспект этой проблемы. Возьмем, к примеру, наш технический университет. За 1990-е и 2000-е годы в нем открылось много непрофильных специальностей. При этом основные профильные направления стремительно теряли свою популярность, потому что украинское правительство не выделяло необходимые ресурсы для их развития. К тому же потеряла престижность сама профессия горняка. Добавлю еще один факт. Студенты горных специальностей перестали проходить действительно производственную практику на шахтах. А без этого стать по-настоящему горным инженером невозможно. Такая ситуация не могла не сказаться и на горной науке. Теперь мы пожинаем плоды многолетнего пренебрежительного отношения украинских властей к угольной отрасли, которая рассматривалась только в качестве финансового донора.

– А поскольку общественные процессы обладают силой инерции, нашей Республике еще предстоит не один год восполнять украинские пробелы.

– Вы правы. Мы не можем мгновенно остановить этот процесс. Сегодня мы бросили все силы на кардинальный слом этой ситуации, и через год-два мы сможем увидеть первые результаты. Когда будут первые выпуски студентов, начавших обучение уже в Республике.

– Предполагается, как было в советские времена, чтобы вуз направлял студентов на практику на конкретное предприятие? Или, в нашем случае, в научно-исследовательский институт? 

– В целом производственная практика – это наш акцент в подготовке молодых специалистов. Это самое главное. На сегодняшний день студенты уже начали проходить практику, и процесс будет набирать обороты.

Почтительное отношение

– Угольные институты, находясь в подчинении Министерства образования и науки, по работе сопряжены с Министерством угля и энергетики. Как осуществляется взаимодействие?

– Угольные институты принимают самое активное участие в развитии угольной промышленности Республики, ученые являются членами научно-технического совета Министерства угля и энергетики, членами и председателями различных комиссий при Минугля, выполняются НИОКР по проблематике угольной отрасли. То есть процесс взаимодействия – самый тесный и живой, с индивидуальным подходом к каждой задаче.

Практически все работы угольных научных учреждений проходят согласование в Минугля. При решении особо серьезных, животрепещущих вопросов на заседания Совета по науке приглашаются специалисты этого министерства.

– Хотелось бы вернуться к молодым кадрам. В советские времена было обязательное распределение молодого специалиста, выпускника вуза на место работы. Планируется у нас возрождение такой системы?

– Мы прекрасно знаем, что еще с советских времен находилась масса критиков такой системы. Но давайте посмотрим, кто больше других просит нас о введении распределения после окончания учебы. Сами студенты. Не родители, не преподаватели, не руководство предприятий. Да, молодому специалисту, допустим, придется выехать из столицы Республики в отдаленный район. Но он в этом видит свою стартовую площадку для профессионального роста. Это очень важно. Естественно, что для эффективной работы этого механизма молодой специалист должен иметь все базовые социальные гарантии, и это один из факторов, которые весьма усложняют задачу. Но, на наш взгляд, это вполне реализуемо и в высшей степени приоритетно, поскольку является прямой инвестицией в будущее нашей страны и нашего общества.

– Если вернуться к молодым ученым. В чем их заинтересованность сегодня?

– В выходе со своими разработками на международный уровень. Чтобы они могли выезжать в другие страны. Участвовать в научных формах, общаться с коллегами по конкретным вопросам, представлять свои наработки. И затем реализовывать свой потенциал в Донецкой Народной Республике. Ведь большую часть наших ученых, и особенно молодых, в первую очередь интересует не только материальная составляющая, но и наука. Они хотят чувствовать гордость и за свою работу, и за успехи своего института, и за всю свою страну. И в этом отношении есть еще один важный момент. Постепенно мы возвращаем обществу почтение к людям науки. Это очень важно.

ГОРНЫЕ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ИНСТИТУТЫ ДНР

- ГУ «Донгипрошахт»
- ГУ «Макеевский научно-исследовательский институт по безопасности работ в горной промышленности» (МакНИИ)
- ГУ «Институт горных процессов»
- Республиканский академический научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт горной геологии, геомеханики, геофизики и маркшейдерского дела (РАНИМИ)
- ГУ «Донбасский научно-исследовательский и проектно-конструкторский угольный институт»
- ГУ «Научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт по автоматизации горных машин «Автоматгормаш имени В. А. Антипова».
- ГУ «Донецкий научно-исследовательский угольный институт» (ДонУГИ)
- ГУ «Научно-исследовательский, проектно-конструкторский и технологический институт взрывозащищенного и рудничного электрооборудования» (НИИВЭ)
- ГУ «Донецкий государственный научно-исследовательский, проектно-конструкторский и экспериментальный институт комплексной механизации шахт» («Донгипроуглемаш»)


Газета «Донецкое время», 5 апреля 2017, № 13 (78)

Олег АНТИПОВ. Фото Павла НЫРКОВА